Старший брат всегда был для Кэйна примером, и в тот роковой день его уговоры перевесили голос разума. План ограбления провалился почти сразу — на выходе из здания их ждала вооруженная охрана. В суматохе Кэйн нажал на курок, и пуля попала в случайного прохожего. Этот выстрел навсегда разделил его жизнь на "до" и "после".
Суд приговорил его к семи годам в тюрьме строгого режима, известной своими жестокими нравами. Первые месяцы стали испытанием на прочность — приходилось отбиваться от сокамерников, защищать свою еду и место в камере. Со временем осторожность сменилась агрессией, а страх превратился в холодную ярость. Каждую ночь он засыпал с мыслями о тех, кто толкнул его на этот путь.
Освобождение не принесло облегчения. Выйдя за ворота тюрьмы, Кэйн понял, что прежняя жизнь осталась позади. Руки сами сжимались в кулаки при резких звуках, а в глазах застыла готовность к нападению. Он знал, что теперь его миссия — найти виновных. Не только брата, склонившего его к преступлению, но и охранников, устроивших ту засаду.
Он бродил по городу, отмечая перемены за годы своего отсутствия. Новые здания, другие вывески, но люди остались прежними — все так же спешили по своим делам, не подозревая, что среди них ходит человек с переполненной ненавистью душой. Первой целью стал его брат, открывший после того провала легальный бизнес. Кэйн наблюдал за ним из-за угла, запоминая каждую деталь его новой жизни.
Мысли возвращались к тому дню. Почему брат так настаивал на ограблении? Кто предупредил охрану? Ответы на эти вопросы стали смыслом его существования. Ночью он просыпался в холодном поту, снова видя лицо погибшего человека. Эта картина преследовала его все годы заключения, и теперь пришло время переложить вину на тех, кто действительно был ответственен.
Он арендовал комнату в заброшенном районе, где никто не задавал лишних вопросов. Стены были покрыты газетными вырезками и фотографиями — все, что удалось собрать за годы ожидания. Каждый вечер он перебирал эти улики, выстраивая цепь событий. Постепенно пазл складывался, открывая неприятную правду о людях, которым он доверял.
Месть стала не просто желанием, а необходимостью. Без этого он не мог двигаться дальше, не мог начать новую жизнь. В тюрьме его прозвали "зверем", и теперь это прозвище обретало новый смысл. Он больше не боялся последствий — семь лет за решеткой отучили его бояться чего-либо вообще. Оставалось только действовать.
